Поспорить с судьбой - Страница 66

– Так она что, поверила? – изумился Карлсон. – На полном серьезе?

– Так она же все время именно этого и боялась, как было не поверить! Камилла теоретически просветила бедную девочку, что такое минет и как это правильно делать, и велела идти к королю и отработать это на практике… Что ты хихикаешь, представь себе, какое потрясение для порядочной девушки! Она начала упираться и отказываться, Камилла ее настращала, рассказав, как страшен король в гневе…

– А он страшен? – живо заинтересовался Карлсон.

– Откуда мне знать? До недавних пор вообще считалось, что он гневаться не умеет. Пару недель назад, говорят, в первый раз в жизни разгневался. Камилле министр культуры рассказывал, говорит, страшен. Орал так, что стекла вылетели, все министры перепугались до сердечных приступов… Но сама я не видела. Так вот, Камилла ее напугала, как следует, привела к королевским покоям и втолкнула в дверь. А в это время у короля сидели Мафей и Жак, то есть, получалось, то ли они ее вместе учить будут, то ли он сам, но при свидетелях, но в общем, бедная Акрилла вовсе онемела. А король с утра был не совсем здоров после этого бала, и, соответственно, в самом отвратительном настроении. Сердиться он начал, как только она вломилась в комнату, а поскольку она в истерике и ни слова вразумительно сказать не могла, он вообще разозлился, встал с кресла и хотел ее выгнать. И тут-то самое веселье и началось. Жак мне рассказывал, я чуть со смеху не померла. Когда его величество изволил встать, на нем распахнулся халат, и наша целомудренная Акрилла имела честь лицезреть все, что под этим халатом находилось. А там есть на что посмотреть, могу тебя заверить, как два твоих. Увидела она все это, и в обморок. Король стоит полностью офигевший, эти два поросенка давай ржать, дама в обмороке валяется… Скандал – первый сорт. Потом, конечно, разобрались, король вызвал к себе Камиллу и отматерил по первое число. Камилла все это выслушала, покивала, покаялась и пообещала, что больше не будет. А Анна, получается, проспорила ей колечко с изумрудом, поскольку в споре не уточнялось, для чего именно король должен вызвать Камиллу. Теперь Анна на Камиллу дуется, Акрилла на нее насмерть разобиделась… А я теперь что, должна со всем этим разбираться?

– Бедный, бедный Шеллар! – простонал Карлсон, чуть не падая со спинки стула. – Ты еще на него обижалась! Добрейший и великодушнейший человек! Покойный король Ринальдо за такие шуточки свернул бы шею, не глядя, причем собственноручно и моментально! А Шеллар эту старую шлюху даже со двора не прогнал!

– Вовсе она не старая, – возразила Эльвира. – Но что шлюха, это точно. Высшей квалификации. Потому и не прогнал, наверное. Питает он к ней некоторую слабость, как, впрочем, и многие другие.

– Еще бы, – хихикнул Карлсон. – В борделе мадам Лили к ней в очередь становились.

– В борделе? – изумилась Эльвира. – А мы не знали! Интересно, а король знает? Хотя, наверняка знает лучше нас всех. Он все знает. И ты, кстати, смотри, не попадись. А то додумался – научил Мафея шарики пускать! Он стал этими шариками эгинских малолетних принцев развлекать, а король увидел. И тут же начал интересоваться, откуда взял да кто научил, бедный мальчишка еле отговорился. И что тут при дворе сегодня болтают, будто у нас в замке призраки мистралийских принцев летают? Это ты тут по дворцу летал? Ты что, хочешь, чтобы тебя поймали?

Карлсон сокрушенно вздохнул.

– Ну разве же я знал, что Шеллар эти шарики до сих пор помнит! Ну, нравились они ему, они всем детям нравятся, но кто же знал, что он их на всю жизнь запомнит! Тоже мне, незабываемое впечатление детства…

– Карлсон, – осторожно поинтересовалась Эльвира, – а где это его величество видел тебя с твоими шариками, да еще в детстве?

– Ну… видел, – Карлсон совершенно смутился и не очень уверенно пояснил: – Я… мои родители… они тоже состояли при дворе, вроде тебя. А королевская семья Ортана приезжала к нам в гости. И меня всегда подпрягали развлекать детей, так же, как Мафея. А насчет призраков… пусть болтают. Так даже удобнее. Если вдруг меня увидят, взлечу и притворюсь призраком. Так что, это мелочи. Вот что мне завтра Кантор устроит… Материть, наверное, будет, хуже, чем Шеллар Камиллу. Он на меня еще за ту траву до сих пор злится…

– За какую траву?

– Да было тут на днях… Я травы обкурился, а ему пришлось за мной присматривать… А что такое присматривать за невменяемым магом, можешь себе представить. Меня как понесло… Чуть к Шеллару в гости не ввалился.

– Так зачем же ты принимаешь наркотики, если ты таким становишься? Не надо было траву курить, правильно он на тебя злится.

– У нас пьянка была… А мне пить нельзя. Я от этого еще дурнее становлюсь, чем от любых наркотиков. А совсем трезвым сидеть, когда все пьют – тоже как-то… Да ну их, мои нетрезвые похождения, тоже мне, тема для беседы с дамой! Лучше расскажи что-нибудь про своих подружек, это веселее. Как поживает твоя хинская воспитанница?

– Понятия не имею, – вздохнула Эльвира. – Я же ничегошеньки не понимаю, что она говорит. Не звать же Чена каждый раз, чтобы спросить ее, как она поживает. А по-ортански она пока что знает «здравствуйте», «спасибо», «да», «нет», «хорошо», «плохо», «госпожа», «господин», а также с десяток различных непечатных слов, связанных с процессом размножения. Камилла просветила. Правильно его величество сказал, действительно совершенный гадючник и полный бардак. Хорошо еще, что он общается с ней по-хински и пока не слышал ее успехов в изучении языка, а то я бы виновата осталась. Зато Мафея девочка вогнала в краску, пытаясь у него выяснить всего лишь, какого он пола и зачем у него такие уши.